Она махала Светке рукой и сдерживала слёзы. А Светка, в свои 45 лет, смотрела на неё из окна автобуса, и не могла вместить в себя всю любовь к этой женщине. Это чувство гораздо больше Светки, оно где-то снаружи и внутри и везде, это что-то, связывающее всех и вся воедино. Тело этой женщины постарело, но сущность не изменилась ни капельки, она была такой всегда: неунывающей, светящейся, радующейся жизни. Светке стало как-то неловко рассматривать тело мамы теперь, маме и самой было неловко. Проходя мимо зеркала, она вскользь бросала взгляд на свое отражение и легонько вздыхала. Как будто она нарядилась в маскарадный костюм, а люди пытаются подсмотреть, как это пошито, и что там, под костюмом.

В молодости она была красавицей, Светкина мама: высокая, с округлыми женственными формами, осиной талией, узкими плечами, тонкими лодыжками. Густые, слегка вьющиеся длинные волосы обрамляли её лицо с огромными карими глазами умело подведенными стрелками. Когда она смеялась, громко, задорно, искренне, слегка сощурив свои мудрые прозорливые  глаза – казалось, весь мир радуется и смеётся вместе с ней.

А как она умеет смотреть! Она могла посмотреть так, что Светка таяла от нежности, забывала о всех невзгодах, взлетала куда-то, качалась в неге и возвращалась обратно. Но могла она смотреть и иначе. И от этого взгляда брала оторопь, земля уходила из-под ног, хотелось прямо здесь, на месте, сгореть от стыда, превратиться в пепел и исчезнуть.

А еще Светка была уверена, что руки мамы — это самая волшебная и надежная вещь на земле. Они могут всё! Они могут нежно гладить по голове, они могут крепко сжимать Светочкину руку, чтобы она никогда не потерялась в этом мире, они могут печь вкусные пирожки, они могут смастерить игрушку, они могут сшить костюм к Новому году, они могут вылечить, когда Светка больна. Они могут отвести любую беду и тревоги.

А когда мама пела, громким, сильным, грудным голосом – Светке она казалась недосягаемой и близкой одномоментно, величественной и такой простой, всемогущей и всевидящей, в общем, очень похожей на Бога. Она слушала её и думала: «Вот бы передать эту красоту, эту глубину чувств, с помощью слов или силой мысли. Чтобы тот, кто никогда не чувствовал ничего подобного, вдруг очнулся, увидел, понял и назвал это чувство по имени. И тогда оно, это чувство, наполнило бы всех нас. И все были бы счастливы, как счастлива сейчас Светка. А счастливые люди не могут ранить друг друга и причинять боль. Они могут только отражать любовь, которую научились улавливать».